Василий Андреевич Шадский, уроженец Чернского района, старшина 1 статьи, инвалид Великой Отечественной войны, в составе штурмовой бригады морской пехоты, будучи помощником командира взвода, участвовал в освобождении Новороссийска и Севастополя от немецко-фашистских захватчиков.
Из воспоминаний Василия Шадского:
Морской десант готовился из числа добровольцев-моряков. Десантники хорошо изучили оружие врага, усвоили приёмы рукопашной схватки. Для лучшего ведения боя нас поделили на небольшие группы. Командиром одной из них был назначен я.
Десант приготовился к бою. Нам зачитали приказ. Каждый из нас дал клятву Родине, что будет сражаться с ненавистным врагом, не щадя своей жизни. Клятву мы скрепили подписями.
И вот курс – к Малой земле. Море нас встретило недружелюбно – было пять баллов. Дул холодный февральский ветер. Корабли подошли к месту высадки. Первый отряд под командованием Куникова высаживается у посёлка Станичка, наш – на Малой Земле. Сигнал к высадке – ракета.
Когда мы доплыли до берега, перед нами высились крутые берега 12-15 метров высотой. В это время немцы открыли ураганный огонь по нашим кораблям и десантникам. Наши корабли нанесли ответный удар.
Мы быстро взобрались на крутой берег и рассыпались, нас ослепили десятки вражеских прожекторов. Трассирующие пули летели на нас, десантников. Многие говорили: «Впереди нас ждёт пекло». В это пекло мы шли. Часто под нашими ногами рвались поставленные немцами мины. Мы быстро выбили врага из первой линии обороны. Многие немцы, испугавшись отступать в пекло, сдавались в плен.
В течение ночи было высажено более тысячи человек. Битва была труднейшая. Многих своих товарищей мы потеряли тогда. Из трёх отрядов слили один под командованием полковника Потапова.
Мы ждём пополнение. На море шторм, а на Малую землю можно попасть только морем. С большим трудом удавалось сбросить для нас продовольствие и боеприпасы с самолёта Ил-2. Немцы, зная о создавшемся положении, обрушили на десантников бомбы. Это продолжалось полдня. А потом пошли танки и цепи вражеских автоматчиков. Мы пустили в ход гранаты. Это заставило танки повернуть назад. И мы открыли огонь по пехоте противника. В это1 атаке немцы потеряли много своих солдат. Нам хорошо помогла наша артиллерия – она била с Большой земли, из района Кабардинки. В этот день мы отбили несколько атак.
Мне вспоминается то тяжёлое для малоземельцев время. Шла вторая половина апреля 1943 года. Немецкое решило нас разгромить и сбросить в море. День и ночь мы строили оборонительные сооружения. Помню, как проходили партийные и комсомольские собрания. Их проводили из политотдела 18-й десантной армии, объединявшей все войска, оборонявшие Новороссийск и Малую землю. Там я вступил в партию. На этом собрании выступал начальник политотдела Л.И.Брежнев. Он рассказал нам о положении наших войск на фронтах и на Малой земле, призвал сражаться до победы.
Коммунисты первыми шли в бой. У меня сохранился в памяти эпизод, когда немцы начали штурм Малой земли. Они бросили сотни самолётов, их сменила артиллерия, затем пошли танки, за ними – вражеская пехота. Наше подразделение подбило четыре головных танка, а пятый вырвался из колонны и прорвался к нашим окопам. Каменистый грунт не выдержал тяжести танка и обрушился. Меня придавило. Владимир Рулёв, помощник командира группы, поднял оставшихся в живых моряков, и они пошли врукопашную. В этой схватке Рулёв уничтожил 18 фашистов (впоследствии он был удостоен высокой правительственной награды). Рулёв водрузил здесь красный флажок – символ того, что этот участок земли находится в наших руках (так делали все малоземельцы).
Меня освободили из каменного плена. Мы были уверены, что немцы повторят атаку. Я хотел взять автомат, чтобы помочь своим боевым товарищам, но руки не смогли держать оружие. «Да, не страшен я больше врагу!» - подумалось мне.
К вечеру мои друзья вынесли меня к месту, где образовалась большая воронка (у моря). Здесь находились раненые, отсюда их забирали наши корабли и увозили на Большую землю.
Поздно вечером пришли катера. Немцы обстреливали эту местность. Разорвался снаряд, и я упал в воду. Меня подобрали и отнесли на катер. Потом я попал в госпиталь, а после – снова Малая земля. Меня зачислили в спецгруппу разведчиков.
В сентябре 1943 года наши войска перешли в наступление и 16 сентября освободили город Новороссийск. Так закончилась великая битва на Малой земле.
Год 1943-й. Дождливая, холодная осень. Я с товарищами служил тогда на аэродроме близ Анапы. Мы охраняли боевые самолёты, готовили их к вылету и принимали после возвращения с заданий.
На аэродроме негде было укрыться от дождя и пронизывающего ветра. Правда после немцев осталось много землянок, но они были заминированы. Мы ожидали прибытия сапёров.
Как-то во второй половине дня старшина первой статьи Фомин сказал мне
- Ходил я в город и подыскал квартиру. Можешь идти отдыхать, а к двум часам ночи приходи меня сменить.
Фомин рассказал, как найти домик, в котором нам предстояло квартировать, и подал мне маленький свёрток: «Пацан там у хозяйки. Голодают… Просила хоть кусок хлеба раздобыть».
Я быстро нашёл домик, крытый черепицей. Хозяйка, женщина лет двадцати пяти, с бледным осунувшимся лицом, указала мне койку за печкой: «Вот здесь будете спать».
В доме было почти темно: большинство стёкол выбито, и окна заткнуты тряпками. Ровный глиняный пол чист, да и вообще даже при бедной обстановке чувствовалось, что хозяйка – женщина чистоплотная, любит порядок.
Её сынишке на вид года три. Он стоял передо мной, покачиваясь, сунув палец в рот. Я отдал ему свёрток с едой: «Это тебе тот дядя велел передать…»
- От мужа с самого начала войны писем нет, - тихо проговорила казачка. – Наверно погиб.
Я попытался успокоить её: «Не горюйте. Бывает у солдат такое положение, что и письма домой не пошлёшь».
- Темно совсем, а керосину нет, - вздохнула женщина. – Вы уж ложитесь отдыхать, я сейчас постель разберу.
Через минуту я подошёл к кровати, разделся, лёг и мгновенно уснул.
Проснулся ночью и торопливо взглянул на светящийся циферблат ручных часов: половина второго! Я быстро собрался и, стараясь не шуметь, направился к выходу.
В доме полнейший мрак. Продвигаюсь медленно, из предосторожности выставил руки вперёд. Хозяйка всё же проснулась: «Дверь у нас низкая – не зашибитесь».
На улице встречный ветер ударил в лицо свежей волной, сонливость как рукой сняло, и я бодро зашагал к аэродрому.
В полк прибывали новые самолёты. Работы прибавилось, а людей не хватало. Наши боевые эскадрильи с раннего утра и до позднего вечера летали штурмовать вражеские позиции на Таманском полуострове. Днём мы отправляли и встречали самолёты, ночью устраняли в машинах повреждения. Я уже несколько дней не имел возможности уйти с аэродрома на квартиру.
Но однажды выдалась передышка, и всем, кроме дозорных, было разрешено отдыхать целую ночь. Группой в несколько человек мы отправились в Анапу.
Дул сильный ветер с моря. Пришлось ленты бескозырки обвязать вокруг шеи. Постепенно товарищи разошлись по разным улицам, и я остался один.
Иду в темноте, в одной руке – котелок с макаронами для мальчика, а правой нащупываю в кармане взведённый пистолет ТТ. Иду и вспоминаю слова фронтовой песни:
- Тёмная ночь, только пули свистят по степи…
Действительно, была чёрная ночь, исчерченная трассами пуль: это засевшие в горах немцы вели корректировочный огонь.
Подойдя к домику, я подёргал наружную дверь: закрыто. Стало почему-то не по себе, словно сердце предсказывало что-то неладное. Я уже пожалел, что не остался ночевать в землянке: там хоть и не так удобно, зато надёжно – среди своих ребят. Хоть обратно иди, да устал страшно.
Я слегка поднажал на дверь плечом, и она открылась: скоба засова выскочила из старой, трухлявой притолоки. Я поднял скобу, вложил её на место.
Переступив порог избы, я увидел на столе коптилку, сделанную из патрона от немецкой зенитной пушки. Мальчик стоял на табуретке у стола и водил пальцем по какой-то книге. Хозяйка лежала на койке в верхней одежде.
Увидев меня и котелок в моей руке, мальчишка бросился с табуретки, упал и сильно закричал. Женщина вскочила, я думал, поднимет ребёнка, но она, не обращая на него внимания, прокричала что-то испуганно и бессвязно (я разобрал лишь одно слово «мой»), и кинулась к той койке, на которой я спал несколько дней тому назад. Хозяйка подумала, что я сразу заметил лежащего там человека, ноя его разглядел только сейчас: он вскочил и спрятался за спиной женщины, положив ей на плечо пистолет… Это был немец, переодетый в нашу гимнастёрку.
Я выронил котелок, а ребёнок, ползая на четвереньках, с плачем подбирал еду.
Почему же немец не стреляет? И что мне делать? Мелькнула мысль: кинуться к столу, сбить и погасить коптилку. Но при этом можно получить пулю в бок. Да и сейчас он может выстрелить… Стрелять в женщину – оставить сиротой малыша? Выстрелю – её убью, а немца могу и не убить, но уж ответный выстрел получу непременно…
Я стоял, не зная, что предпринять…
Правую руку я держал в кармане комбинезона, сжимая взведённый пистолет: в крайнем случае выстрелю прямо через карман. А немец по-прежнему за спиной хозяйки с пистолетом на её плече и целится мне в голову. Чего ж он не стреляет? Уж не думает ли взять меня живым, как «языка» ?.. Чёрта два!
Я делаю рывок назад, ударом спины открываю дверь и вываливаюсь в коридор. Дверь, ударившись о стенку, снова захлопнулась. Теперь нужно открыть дверь на улицу, занять удобную позицию и не дать немцу уйти через окно. Но выпустив меня из хаты, немец вряд ли позволит мне выйти из коридора на улицу. Он наверняка теперь устроился у окна и подкарауливает…
Я не решился выходить на улицу. Бесшумно приоткрыв дверь в хату, прислушался: там раздавались шорохи и топот ног. Свет был потушен. Я предполагал, что немец стоит у окна и ждёт, когда я выйду из коридора на улицу, ведь от окна до уличной двери каких-нибудь два метра, и он может легко меня пристрелить. Меняю решение. С финским ножом в одной руке, с пистолетом в другой, вползаю в хату, стреляю в направлении шорохов, в полной темноте пробираюсь к койке, возле которой минуту назад стоял немец. Осторожно обследую это место, но ничего не нахожу, попался только немецкий ремень, а под подушкой – небольшой бумажник, я сунул его в карман.
В доме всё замерло… Потом заплакал мальчик. Хозяйка проговорила: «Не плачь сынок, сейчас свет зажгу». Она зажгла коптилку, и я быстро обшарил взглядом комнату: немца не было. Увидев меня, хозяйка закричала. Я бросился к коптилке и погасил её: кто знает, может, немец притаился где-нибудь поблизости, и, привлечённый криком женщины, захочет вернуться в дом.
Хозяйка ещё больше перепугалась, она подумала, что я её собираюсь убить. Я велел ей завернуть ребёнка в одеяло и следовать со мной в штаб полка. Женщина заупрямилась: «Никуда не пойду».
Я увидел раскрытое окно, через которое ушёл немец. Выглянул на улицу, прислушался: вроде ничего подозрительного. Я вылез через окно, занял выгодную позицию неподалёку от дома, и так просидел часа три, ожидая прихода немца. Но он не появился.
Я вернулся на аэродром и доложил дежурному о происшествии по КП и передал ему бумажник с немецкими документами. Среди других бумаг было и сообщение немецкого командования, в котором говорилось о том, что рано утром в Анапский порт выйдёт немецкий транспорт с эсэсовцами на борту. Высадившись, они должны вновь занять город.
Но утром по тревоге были приняты все меры для того, чтобы немецкий десант потерпел неудачу. С подвешенными бомбами в назначенное время с аэродрома вылетел наш самолёт и, встретив вражеский корабль на подходе к Анапе, сделал несколько заходов и, пикируя над судном, сбросил бомбы, точно попавшие в цель. Транспорт с фашистами пошёл ко дну.
В первых числах мая 1944 года наши войска вплотную подошли к Севастополю. Враг ещё был силён. Подступы к городу были опоясаны несколькими линиями траншей. Орудия и даже шестиствольные миномёты немцы замуровали в бетон. Враг имел большое количество живой силы и боеприпасов. Кроме того, все подходы были заминированы противотанковыми и пехотными минами.
1 мая наша авиация и артиллерия начали громить вражеские укрепления. Пять дней и ночей содрогалась земля от грохота бомб и снарядов. Немцы отвечали не менее сильным артиллерийским огнём.
Но вот дана команда к штурму. С первых же минут завязались тяжёлые, кровопролитные бои. Немцы полагали, что главный удар советских войск будет направлен на северную сторону. Но враг просчитался: когда немцы стянули на северную сторону большие силы, наши ударили по вражеской обороне на Сапун-Горе.
Была занята первая линия обороны немцев. Они предприняли несколько психических атак, стремясь вернуть потерянные позиции, но были отбиты с большими для них потерями.
7 мая 1944 года наши войска наступали со всех сторон. С моря подходили боевые корабли Черноморского флота, авиация громила немецкие корабли и баржи, не давая им уйти из порта.
Овладев Сапун-Горой, части Приморской армии вырвались к окраинам Севастополя. Другие войска, прорвав вражескую оборону, вышли к морю в районе Сухарной балки. В ночь на 8 мая, теснимые нашими войсками, немцы начали форсировать Северную бухту, а следом за ними переправлялись через бухту и наши войска. Чтобы задержать наступление советских войск, фашисты открыли огонь по бухте, били из артиллерии и по нашим, и по своим. В воде творилась неразбериха, немцы барахтались, словно дельфины…
Утром наш десант высадился на корабельной стороне. Начались уличные бои за каждый дом, за каждый метр севастопольской земли. Из-за каждого угла, из окон и чердаков немцы поливали нас свинцом и забрасывали шрапнельными мелкоосколочными гранатами.
Несмотря на бешеное сопротивление гитлеровцев, 9 мая 1944 года Севастополь был очищен от немецко-фашистских войск. С той поры для севастопольцев 9 мая – двойной праздник: день Победы и день освобождения родного города.
Выбитые из Севастополя немецко-румынские части были прижаты к морю в правом углу Камышевой бухты. До 10 мая враг оказывал упорное сопротивление, надеясь на то, что с моря подойдут корабли и удастся уйти от расплаты. Но уйти не удалось. Гитлеровцы были частично уничтожены огнём нашей артиллерии и танками, частично взяты в плен. Первыми начали сдаваться румыны. Они начали отделяться большими группами от немцев, убивали немецких солдат и офицеров и сдавались в плен.
Так осуществилась клятва наших воинов, оборонявших Севастополь в 1941 году: отомстить врагу за смерть товарищей, за расправы над мирным населением, за разрушенный город.
А ведь немцы хвастались, что русским не взять Севастополь и за десять лет. Но воинам Советской Армии и Черноморского флота потребовалось на это пять суток!
12 мая 1944 года Москва салютовала в честь победы на всём Крымском полуострове.
Штурм Севастополя – одна из блестящих страниц в истории Великой Отечественной войны. Из поколения в поколение будут передаваться волнующие рассказы о героизме и мужестве наших воинов, проявленных в боях за Севастополь.
За подвиги при взятии Севастополя 126 человек получили звание Героя Советского Союза, многие и многие солдаты, матросы и офицеры были награждены орденами и медалями.
И я горд тем, что мне вместе с боевыми друзьями довелось освобождать от фашистских захватчиков этот прекрасный город, столицу Черноморского флота. Радостно сознавать и то, что Севастополь, возрождённый из руин трудом наших людей, стал ещё более красивым городом.
…Август 1944 года. Командование Черноморского флота получило приказ высадить десант в румынский порт Констанца, с целью захвата румынской эскадры, в составе которой находились два эсминца, несколько торпедных катеров, немецкие десантные баржи и три подводные лодки.
Сложность операции состояла в том, что корабли Черноморского флота не могли атаковать этот порт из-за сильного минирования всех подходов к бухте. Поэтому наше командование решило сформировать из числа комсомольцев-добровольцев воздушный десант.
Каждый из краснофлотцев желал стать в их строй. Но состав воздушных десантников был ограничен. Успех операции зависел от стремительных, молниеносных действий со стороны каждого краснофлотца. Отобрали 200 комсомольцев, в число которых попал и я.
В штабе нам показали фотографии кораблей, находящихся на рейде в бухте, и сам порт Констанца.
В ночь на 28 августа 1944 года самолёты, на борту которых находились мы, взяли курс на румынский порт. Полёт проходил в весьма неблагоприятных условиях: нас обстреливали вражеские зенитки. К счастью, всё обошлось благополучно. Десантники приземлились в том месте, которое было намечено в штабе.
Каждый из нас имел конкретное задание. Бесшумно сняли часовых, стоявших у пирса, одновременно ворвались на корабли.
Несколько минут схватки – и команды всех вражеских военных моряков сдались нам в плен, за исключением командующего эскадрой – контр-адмирала, который, закрывшись в своей каюте, продолжал отстреливаться из пистолета. Однако, убедившись в бессмысленном сопротивлении, он покончил с собой.
Спасая свою жизнь, штурманы вражеских кораблей благополучно провели нас через минные поля.
…Несколько позднее наш комсомольский воздушный десант блестяще выполнил новое боевое задание по захвату вражеской эскадры в болгарском порту Бургас.
Из фондов Чернского районного историко-краеведческого
музея имени Н.А.Вознесенского
Что такое хлеб, и каким трудом он достается, фермер Виктор Головешкин из поселка Красный путь Чернского района знает не понаслышке. И тяжелой работой его не испугаешь, тем более, что вырос он в крестьянской семье.
Начальник Чернского пожарно-спасательного гарнизона Александр Амелин считает, что пожарный - это призвание. По его убеждению, никакие другие мотивы не могут привести в эту профессию и человек вряд ли останется в ней, если пришел случайно.
Чернской межпоселенческой библиотеке имени А.С. Пушкина исполнилось 120 лет. Несмотря на солидный возраст, библиотека умеет удивлять новыми проектами, интересными встречами, нестандартным подходом к делу. Здесь много молодежи, коллектив в самом расцвете творческих сил.
