Чернская сельскохозяйственная комендатура в период оккупации Тульской области – что это был за орган в 1941-м? кто там работал? кто так или иначе был связан с ней? как вообще жили люди в ту пору? Ответы на эти вопросы в материалах архива Управления ФСБ России по Тульской области; а цель наших публикаций – рассказать читателям (с упором на уникальные документы!) о неизвестных/подзабытых эпизодах Великой Отечественной войны.

«Меня направляли в обоз для нужд немецкой армии», или 2 советские медали

29 марта 1963 года старший следователь следственного отделения Управления КГБ при Совете Министров СССР по Тульской области допросил в качестве свидетеля Петра Шадского. Беседа проходила в деревне Кресты Плавского района и началась она уже во второй половине дня – в 13:55.

Петр Гаврилович рассказал о себе, что родился в 1900 году в Крестах в семье крестьян-бедняков, окончил только первый класс. Интересный (для наших уже дней) момент – паспорта у мужчины не имелось. В партию не вступал. На момент общения с сотрудником госбезопасности уже считался невоеннообязанным, но что такое армия и война – Шадский хорошо знал, о чем поговорим ниже. Занимался крестьянским трудом, а на момент разговора со старшим следователем – просто домохозяин. Имел семью. В 1942-1945 годах участвовал в Великой Отечественной войне (по другим данным, ушел в РККА 12 августа 1943 г., а еще есть архивные сведения, что участвовал он в войне с апреля 1943-го; призван Чернским райвоенкоматом), получил контузию, отмечен двумя медалями. В армии – рядовой, заведующий хранилищем отдела хранения артиллерийского вооружения фронтового полевого артиллерийского склада вооружения № 2214 (ФПАСВ-2214). «Дисциплинированный и исполнительный боец. Честно и добросовестно относится к работе. Хранимое им вооружение содержится в хорошем состоянии. Работая завхранилищем, Шадский при разгрузках железнодорожных транспортов умело организует работу и погрузочно-разгрузочные работы производит досрочно. Является примерным бойцом», – говорится о красноармейце в наградном листе, когда его представляли к медали «За боевые заслуги» в мае 1945 года. Также награжден медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Не судим. 

Петр Гаврилович сразу же уточнил: он в период оккупации Чернского района немецкими войсками никаким репрессиям со стороны германских властей не подвергался.

– А в обоз для нужд немецкой армии вас направляли от Крестовского сельсовета? – спросил тут же старший следователь.

– Да, – не стал скрывать Шадский, – в обоз меня направляли для нужд немецкой армии, направлял меня Меркулов Иван Степанович, приказал ехать на своей лошади. Я отказался поехать в Чернь, но Меркулов И. С. накричал на меня и под угрозой заставил ехать в Чернь, а чтобы я не уклонился от выполнения его распоряжения, он, Меркулов, сам поехал со мной в Чернь. Тогда мы ездили с Меркуловым вдвоем, направлялись ли еще кто из крестьян, не знаю, с нами никого не было. Прибыв в Чернь, там каким-то властям я показал свои документы о том, что являюсь инвалидом, и меня отпустили домой. После этого Меркулов ко мне больше не приходил, и я никуда не ездил.

И на этом в 14:40 допрос был завершен.

«Исключительный» Андрей Подчуфаров: с партией пришлось попрощаться

Вспоминая события, происходившие во время Великой Отечественной войны в Чернском районе, не можем не рассказать и о действиях Андрея Васильевича Подчуфарова, 1912 года рождения, уроженца и жителя деревни Стрелецкая Слобода (там же проживала и его мать в 1942-м), по социальному происхождению из крестьян-середняков. Образование получил неполное среднее. У него имелся паспорт, выданный Чернским РОМ. Служащий. Кредитный инспектор Чернского Госбанка. Состоял в браке, воспитывал ребенка. Из ВКП(б) его исключили в марте 1942 года – за то, что, находясь на оккупированной немецкими войсками территории, не сохранил кандидатскую карточку, «которую спрятал в стену своего дома, дом этот немцы сожгли при отступлении, вместе с домом сгорела и кандидатская карточка»). В 1935 году был награжден почетной грамотой Народного комиссариата земледелия! В армии не служил («запас II категории, состоит на воинском учете в Чернском РВК»).

21 октября 1941 года. В этот день Подчуфаров поехал в Липицкий район к своим родственникам. Там собирался оставить семью, а сам планировал выехать в Тулу в распоряжение областной конторы Госбанка. «Но устроить семью на жительство мне не удалось из-за отсутствия помещения». 25 октября Подчуфаров с семьей возвратился в Чернский район в Стрелецкую Слободу – на прежнее место жительства. Приехал он примерно в 12 часов. «А тут вскоре вступили в Чернь немецкие танки, и я остался на оккупированной территории».

– Когда вы приехали, тогда ваше село было занято немцами? – спросил у Подчуфарова 1 апреля 1942 года оперуполномоченный Чернского РО УНКВД по Тульской области в ходе допроса, начавшегося в 13:45.

– Нет, Стрелецкая Слобода не была занята немцами.

– Значит, у вас была возможность уйти из деревни до вступления немцев?

– Да, такая возможность была, если бы я сразу по приезду в названное село пошел, но я хотел приготовиться, то есть что-нибудь с собой захватить.     

– Почему же вы не ушли из деревни Стрелецкая Слобода до вступления в нее немцев? – оперуполномоченный настойчиво возвращал Подчуфарова в недавнее прошлое, требуя от визави подробностей.

– Я хотел определить свою семью куда-нибудь на жительство в другую деревню, боясь, что ее немцы будут подвергать репрессиям, но не успел этого сделать, так как немцы быстро заняли наше село. Поэтому и не ушел своевременно в тыл, остался на оккупированной территории.

Подчуфаров далее на вопрос, знало ли население Стрелецкой Слободы о том, что он член партии, пояснил: да, некоторые из жителей знали о его партийной принадлежности.

В ноябре 1941-го его встретил немецкий солдат и привел к заместителю бургомистра Никольскому. Последний пообщался с переводчиком и посадил Подчуфарова в тюрьму. Там арестант провел трое суток. После этого его вместе с другими арестованными направили по шоссейной дороге к станции Чернь. Подчуфаров ухитрился сбежать – и пришел домой. «Во время ареста партбилета у меня при себе не было. Он был спрятан в стене дома, в котором я жил», – сказал Андрей Васильевич, и после этого оперуполномоченный допрос прекратил. На часах было 16 часов.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

Подготовил Сергей МИТРОФАНОВ совместно с архивом Управления ФСБ России по Тульской области