Что происходило в Чернском районе в период немецко-фашистской оккупации: кто оказывал сопротивление гитлеровцам или просто пытался спасти себя и свои семьи от голода, грабежей и насилия, а кто подался в услужение нацистам? Сотрудники ГБ после освобождения района от нацистов искали активистов-коллаборационистов, фиксировали злодеяния, к которым могли быть причастны пособники. Наше издание, опираясь на уникальные рассекреченные материалы архива Управления ФСБ России по Тульской области, продолжает по крупицам восстанавливать хронику событий осени – зимы 1941-го: новые фамилии, новые факты… Итак, погружаемся снова в историю родного края, чтобы прикоснуться к очередным загадкам Второй мировой войны.
Василий Мызников, 1913 года рождения, 10 декабря 1941 года выехал из колхоза «Юный ударник» в Чернь с подводой в распоряжение районной сельскохозяйственной комендатуры. Как только оказался в этом учреждении гитлеровцев – зарегистрировался: мол, вот он я, прибыл, на месте.
Когда отмечался, встретил некоего Успенского (впоследствии арестованного органами НКВД), который разорался на Мызникова: «Почему ты не работаешь? Согласно приказу немецкого командования должны все работать на прежних должностях». «Не знаю я этого приказа», – стал оправдываться Мызников, а в ответ – угрозы: «Если ты не будешь работать, то сообщу об этом военному коменданту». «И я вынужден был согласиться работать в сельхозкомендатуре инструктором», – говорил после Василий Васильевич чекистам.
Кстати, Мызников и другие колхозники, прибывшие 10 декабря, не прихватили с собой достаточного количества корма для лошадей, поэтому всех вернули обратно. И наказали: возьмете в колхозе своем «Юный ударник» для лошадок корма из расчета, чтобы его хватило на 10 суток, и возвращайтесь в распоряжение Чернской сельхозкомендатуры.
Все это Василий Васильевич, находившийся в КПЗ Чернского райотделения Управления НКВД по Тульской области, поведал 30 марта 1942 года сотрудникам госбезопасности. По его словам, он как инструктор Чернской сельхозкомендатуры 11 декабря 1941 года носил воду на кухню («меня заставили»). А на следующий день новоиспеченному ставленнику дали двух солдат вермахта и направили в Казаринский, Михайловский, Хитровский сельсоветы – проверить выполнение приказа немецких оккупационных властей о высылке подвод в распоряжение немецкой комендатуры. «На это дело я затратил два дня, – говорится в материалах архива Управления ФСБ России по Тульской области, – причем никаких нажимов, точнее, требований на выполнение приказа я не предъявлял. Посылал меня, как и других инструкторов, Кельвес В. Г., который сказал: «Поедете в колхозы и проверите, как они выполнили приказ о высылке подвод. Если обнаружите где-либо невыполнение этого приказа, то скажите об этом немецким солдатам, пусть они сами принимают меры».
16 декабря 1941 года Кельвес собрал всех инструкторов Чернской сельхозкомендатуры и, зачитав приказ немецких оккупационных властей о конфискации всего скота, зерна, транспорта (то есть повозок, телег. – Прим. ред.) и другого имущества, как находящегося в колхозах и совхозах, так и принадлежащего лично колхозникам, рабочим и служащим, и отправке всего в Чернь в течение 24 часов. За невыполнение приказа – расстрел!.. После прочтения приказа Кельвес раздал приказы подчиненным и сказал: «18 декабря вы должны прибыть все в помещение сельхозкомендатуры и принести расписки о вручении этих приказов». Мызникову было тогда поручено поехать с приказами в Михайловский, Хитровский, Жимаринский сельсоветы. По прибытии туда Мызников в каждом из сельсоветов собирал совещания председателей колхозов, «где дал установку не выполнять этого приказа и больше в комендатуру не возвращался».
Когда чекисты попросили Мызникова охарактеризовать работу коллаборациониста Владимира Густавовича Кельвеса как руководителя сельхозкомендатуры, обвиняемый разоткровенничался: «Он проявлял большую активность в выполнении приказов немецких оккупационных властей. Когда он собрал всех инструкторов на инструктаж по вопросу выполнения приказа о конфискации всего скота и зерна, то он прямо заявил, что если никто не будет выполнять этот приказ, то тот будет расстрелян, а если в каком-либо колхозе будут саботировать выполнение этого приказа, то туда будут посланы карательные отряды и с саботажниками будут расправляться на месте».
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
Подготовил Сергей МИТРОФАНОВ совместно с архивом Управления ФСБ России по Тульской области
В газете «За большевистские темпы» Чернского района от 30 октября 1932 года появилась статья «За боевую работу детучреждений!», в которой рассказывается как в Чернском районе появились первые детские сады
Чернский край когда-то был крупным промышленным центром. Здесь работали фабрики, заводы, цеха, мастерские, широко было развито сельское хозяйство. В XIX столетии на территории Чернского уезда функционировало множество заводов и фабрик, перерабатывающих продукцию сельского хозяйства. В 1802 году в селе Алябьево был открыт первый в России и второй в Европе сахарный завод.
Историческое событие - отмена крепостного права - нашло своё отражение и в жизни Чернского уезда. Своеобразным памятником этому событию стал храм во имя св. благоверного князя Александра Невского в селе Малое Скуратово. Храм построен в ознаменование освобождения крестьян от крепостной зависимости, а потому он посвящен имени святого, соименованного царю-освободителю Александру II
